Земля туманов и дождей, где средь густых лесов
Хранят руины крепостей предания веков
Зайдешь в дубраву - тишина (лишь листья шелестят),
Но знай: обманчива она, и за тобой следят.
В британских дубравах немало секретов –
Они от людей охраняются строго.
Там закляты камни, там рощи запретны,
Там бродят драконы и единороги.
Увидишь, как лесной тропой на боевом коне
Проедет всадник молодой в сверкающей броне.
Грустны глаза его и вдаль задумчиво глядят –
То благородный Парсифаль, что ищет Монсальват.
В британских дубравах немало секретов –
Они, преисполнены светлой печали,
Сердца озаряют возвышенным светом –
Сиянием чаши Святого Грааля.
Темнеет, средь могучих ив – мерцание свечей.
Манящ для путника призыв блуждающих огней,
Но гибель он в себе таит. Благоразумен тот,
Кто пред соблазном устоит, с тропинки не свернет.
В британских дубравах немало секретов –
Увидишь ты танцы ночных привидений,
Услышишь журчанье ручьев заповедных
И песни из дальних эльфийских селений…
Зловеще прорезают мрак лихие голоса,
И ты тогда, ускорив шаг, угрюмые леса
Стремясь покинуть поскорей, услышишь за спиной
Шуршанье крыльев упырей и оборотней вой.
В британских дубравах немало секретов –
Здесь часто лихие деянья вершились,
И в лунном сияньи белеют скелеты
Несчастных, что в этих краях заблудились.
Устал, и ноги не несут, бежит по телу дрожь…
И вдруг на монастырь в лесу внезапно набредешь.
Там отдохнешь от бед лихих, и каждый добрый брат
О дивных странствиях твоих послушать будет рад.
В британских дубравах немало секретов –
Там пишут работы свои летописцы,
Преданья и сказки народных поэтов
Для нас сохранятся на книжных страницах.
Настанет день, в конце концов вернешься ты домой,
Но тайны призрачных лесов останутся с тобой.
И, забываясь, иногда смотреть ты будешь вдаль,
И будет сладостна тебе британская печаль.
В британских дубравах немало секретов,
Они навсегда в твоём сердце пребудут,
И земли волшебников, битв и обетов
Ночами обратно заманивать будут.
И вдруг поймёшь, что ничего уже забыть нельзя,
Тебя родные не поймут, и не поймут друзья.
И вдруг всем сердцем ощутишь – пришёл заветный срок!
И снова в странствия уйдёшь, переступив порог…
В британских дубравах немало секретов –
И в лунную ночь, осторожно ступая,
Ты будешь искать по знакомым приметам
Дорогу в пределы волшебного края.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.